Поход Командора - Страница 6

Прапорщика едва не перекосило от намека на трусость. Он любил похорохориться, выставить себя орлом, хотя в делах участия не принимал и вообще старался держаться подальше от опасных мест.

Был он ухватистый, как и многие из этой породы, а вот умом не блистал. Правда, я пару раз видел его с книжкой, но в обоих случаях это были какие-то сентиментальные романы, больше подходящие для женщин и ни в коем случае для мужчин. Но ничего более сложного он бы и не понял, уверен.

– Ты че, думаешь, я опасаюсь? О деле, о деле я думаю, – отверг мое предложение Плаксин.

Конечно, о деле. У передней машины больше шансов взлететь на воздух, если дорога в каком-нибудь месте окажется заминированной. А как же нам чуть что – без товарища прапорщика? Это же не взводный какой-нибудь, бери выше – снабженец, царь и бог!

– Как хотите. – Панибратского тона я не любил и надеялся поставить Плаксина на место хотя бы вежливостью.

Напрасно надеялся, надо сказать. Против хама вежливость не оружие.

Да и черт с ним! У меня свои ребята, сверх того – приказ, и есть чем забить голову на ближайшие часы.

Помню, я еще посмотрел, как Плаксин залезает под броню. С таким расчетом, чтобы его не было видно и, одновременно, чтобы в случае необходимости немедленно выпрыгнуть в открытый люк.

А дальше было монотонное с виду, но полное скрытого напряжения движение по горной дороге.

Мы миновали большую часть пути, когда, перекрывая шум моторов, откуда-то зачастил пулемет.

И сразу стало привычно и спокойно, если можно говорить о покое во время боя.

Моя БМДэшка приткнулась к краю, и Вася Стерлингов, наводчик-оператор, немедленно открыл ответный огонь. Десант торопливо выбросился наружу, и уже через несколько секунд мы карабкались по крутому в этом месте склону.

Чуть сзади басовито заработали автоматические пушки с других БМД, к ним присоединилась идущая в хвосте зенитка, а КамАЗы тем временем один за другим проезжали мимо, стремясь как можно быстрее покинуть опасную зону.

Серьезного боя не получилось. То ли наш противник не успел подготовиться и обстрелял колонну, так сказать, в целях профилактики, то ли ему не пришлась по душе слаженность ответных мер, но с той стороны очень быстро установилась тишина.

Вряд ли мы зацепили хоть кого-нибудь. Враги погибают пачками лишь в дурных фильмах. На деле большая часть патронов тратится впустую, создавая разве что некоторый психологический эффект.

С нашей стороны был один «груз двести». Как ни странно, прапорщик Плаксин. Очередь пришлась по люку, часть пуль отрикошетила, и три из них вошли прапору в живот. Этакий рокамболь, или как он там называется, в бильярде. Я бы ни за что не поверил в подобное, если бы не видел этого своими глазами.

Когда я подскочил, Плаксин уже не дышал. На его лице, помимо боли, было написано недоумение, словно он даже перед смертью никак не мог поверить в случившееся. Он же был невидим для пулемета, и на тебе!..

Судьба…

Вот такая же судьба настигла и меня, когда я думал, что наши приключения уже позади. Что нам оставалось по большому счету? Даже пресловутые чемоданы, ну, ладно, сундуки, были практически собраны, и впереди ждал прыжок через Большую лужу, а там Европа, и пусть провалятся все моря вместе с океанами!

Но кто же знал, что неведомый капитан «Дикой кошки» решится на такое предельное по риску предприятие!

Нет, понятно, что о нашем отсутствии знали, иначе не решились бы на авантюру, но зачем? Получить с меня богатый выкуп или заставить убраться к черту на рога?

Не хочу хвастать, однако крови британцам я попортил немало. Научить их это ничему не научит, но по старым счетам я сумел расквитаться сполна.

Я – с ними, а судьба – со мной.

В романах герои переживают и вообще не спят. Должно быть, к героям я не отношусь. Как только первоочередные работы были закончены, мы наскоро перекусили всухомятку, чтобы не тратить времени, и вместо затянувшегося аврала приступили к обычной, повахтенной жизни. Я честно отстоял до полуночи, а потом меня сменил Юра.

Я возвращался в каюту и при этом ничего не думал. Ни о втором корабле, ни о Валере, которому с его тяжелой раной довелось перенести такой шторм, ни о своих пропавших женщинах. Ни о чем. Едва моя голова коснулась подушки, я отрубился, намертво, без сновидений.

Проснулся сам. Толчком, сразу поняв, что больше не заснуть. Проснулся – и удивился, что никто меня не разбудил.

Качка почти не чувствовалась. Не полный штиль, но все-таки… Главное же – за кормовым окном моей капитанской каюты светило солнце. Причем утро явно не было ранним.

Подобно всем, в море я спал, практически не раздеваясь. Лишь снимал на ночь перевязи с оружием, камзол и сапоги. Оружие клал рядом, а сапоги… Ноги лучше всего отдыхают босыми, это я отлично усвоил еще на прежней службе. Выскочить же в крайнем случае на палубу без ботфорт – ничего страшного. Матросы традиционно работают босиком, так легче лазить по вантам. Моря-то южные.

Но сейчас никаких тревог не было. Я обулся, привычно прихватил оружие и только тогда вышел наружу.

Вокруг играло ослепительными красками море, а с небес жарило оторвавшееся от горизонта светило.

На квартердеке распоряжался Флейшман. Вид у него был одновременно довольный и усталый. В стороне на сложенной парусине лежал Ярцев и несколько отрешенно взирал на привычную корабельную суету.

Выглядел наш шкипер скверно. Оно понятно – рана, а тут сразу такой ураган. Я, здоровый мужик, чувствовал себя отвратительно, и даже сон не особо помог, а уж что перенес Валера…

Я шагнул было к импровизированному ложу, но на пути тут же вырос Флейшман.